Сейчас уже и не вспомню, когда именно удалось сфотать мою пассию.
Однако, если долго идти к определенной цели, она становиться достижимой и вскоре у меня уже было несколько кадров, на которых была запечатлена Таня (так звали предмет моих тайных(?) воздыханий). Если исходить из современных требований к фотографическому изображению, предъявляемому на всевозможных фотосайтах, то эта карточка получила бы "нулевую" оценку и ядовитые комментарии зрителей.



Но для меня это был непревзойденный "шедевр". Я был горд и доволен тем, что у меня имеется портрет девочки, к которой я неравнодушен. А как вы думаете, можно ли было надеятся получить фотографию своей возлюбленной так сказать, из первых рук? Да и была ли у нее фотография? Это в девятнадцатом веке иногда дарились портреты в качестве признания в любви и стоили они недешево. Надо отметить, что в классе "шила в мешке не утаишь" и постепенно информация о том, что кто-то к кому-то неравнодушен, стала известна многим, да и мне приходилось прибегать к посредничеству ее подружек, что бы передать записочку, хотя иногда просто подкладывал послание в тетрадку или в карман пальто. Записки передавались по назначению, но предварительно прочитывались.



Уже в то время я пытался записывать события, которые, на мой взгляд, заслуживали этого, в записную книжку в виде коротких сообщений.


Здесь я сделаю очередное отступление и добавлю несколько важных, на мой взгляд, обстоятельств, одни из которых сильно затруднили, а другие, наоборот, позволили хоть как то восстановить "предметную базу", так сказать, моего повествования. В 1967 году, в июле, родители переехали в Хабаровск - влажный морской климат плохо подходил для моей мамы. И снова все началось с нуля: новая школа-новостройка, новый класс, новый дом (квартиру отец получил в новой кирпичной двухподъездной пятиэтажке), новые друзья по двору. Первые годы я вел оживленную почтовую переписку с одноклассниками-совгаванцами (причем и с теми, с которыми учился в "старой" 46-ой школе, так и с одноклассниками из "новой" 3-ей), плюс с дворовыми друзьями. Необходимым атрибутом переписки были фотографии. Еще в Советской Гавани я начал вести дневник (сначала были отдельные записи в записной книжке), но вел его крайне нерегулярно и содержание записей весьма неинтересно читать сейчас даже самому себе. Но дневник существовал, он велся в специальной тетради и я весьма им гордился. Теперь, пытаясь понять причину крайней скудности записей, относящихся к периоду 1967-69 г.г., я пришел к выводу, что писание писем в том "нежном" возрасте в некоторой степени заменяло потребность в хронологическом ведении дневника. Ожидание ответа на свои послания, адресованные почти десятку моих сверстников, оставшихся в родной моему сердцу Совгавани, составление ответов (письма писались отнюдь не под копирку, а индивидуально) требовали времени и воображения, и на дневник просто не оставалось времени. Плюс поздравительные открытки: с Новым годом, с 23 февраля, с 8 марта, с 1 мая, с 9 мая, с 7 ноября! А ведь еще и уроки надо было делать. Фотографическая деятельность в этот период была несколько подзаброшена: в моей комнате жила старшая сестра с маленькой дочкой, фотоувеличителя своего не было, места для фотопечати тоже. Да и фотоаппарат захандрил и отцу было некогда его отнести в ремонт. Поэтому мы с моим новым другом Вовкой нашли выход - по очереди пользовались фотоаппаратом его отца, зеркалкой "Зоркий-3м". И еще одно обстоятельство повлияло на судьбу пленок, отснятых в Совгавани - они хорошо горели! Просто замечательно! А один эпизод, который я хорошо запомнил с детских лет - это сооружение моим старшим братом ракеты. Он склеил ее из бумаги, все, как у настоящей - круглый корпус, острый кончик, четыре широких стабилизаторА. Двигатель был сделан из нескольких старых фотопленок, плотно свернутых в тяжелый рулон, тщательно упакованный в несколько слоев алюминиевой фольги ("золотинки" от шоколадок). Он был вклеен намертво в нижнюю часть ракеты, а по центру было сделано небольшое отверстие (снизу) для выхода газов от горящей фотопленки. Местом запуска был избран котлован рядом с домом. Мне тогда было лет 7-8, нет больше. Ракета была установлена вертикально на ровной площадке, брат поджег фотопленку, но старт не состоялся - из "дюзы" вырвалась струя пламени, конструкция упала на бок, да так и осталась лежать, выпустив из себя огромный клуб белого вонючего дыма. Спустя несколько лет я все-таки повторил эти опыты и с тем же успехом. "Топливом" послужили мои фотопленки, снятые в Совгавани, я почему то посчитал, что они больше не нужны. Постепенно затерялись и фотографии, снятые в те годы. Однако есть и положительные моменты. Уже учась девятом классе, я начал пробовать переснимать с помощью удлиннительных колец, благо "зеркалка" была в нашем распоряжении. И совершенно случайно объектом моих опытов стали фотографии старые мои , а также листочки из записной книжки, где я начинал делать первые записи дневниковые. А уж эти пленки я не выбрасывал (да они уже не "горели", были безопасными в пожарном отношении). Поэтому нижеследующие "наглядные пособия" - это пересъемка "оригиналов" на фотопленку с последующей оцифровкой.